6.3. Немцы в политической системе советского общества 1920-х годов
Если в экономике СССР в 1920-е годы имела место некоторая либерализация, то политическая система советского общества, сформированная в годы гражданской войны и представлявшая собой жёстко-авторитарный режим, развивалась в сторону дальнейшего ужесточения.
Формально вся полнота власти в стране принадлежала Советам. Однако, реальная жизнь и деятельность Советов всех уровней в 1920-е годы наглядно свидетельствует о том, что даже те немногие права, которые им были даны Конституцией, на практике оказывались фикцией. Советы всё больше и больше становились придатками коммунистических партийных организаций и их органов, перед ними стояли главным образом две задачи: во-первых, оформлять «в советском порядке» все решения соответствующих партийных органов, т. е. придавать им законный государственный характер, и, во-вторых, организовывать выполнение партийных решений, опираясь на свои закреплённые законом права. В подтверждение сказанного обратимся к материалам 10-й конференции ВКП(б) Республики немцев Поволжья (апрель 1924 г.). Она отмечала в качестве важнейших задач советских органов АССР НП посевную и уборочную кампании, сбор единого сельскохозяйственного налога, семенной и других ссуд, прочие хозяйственные мероприятия. Спустя 4 года в августе 1028 г. на 16-й республиканской партконференции прозвучала характеристика деятельности Советов, почти идентичная вышеприведённой: «… проведение кампаний по хлебозаготовкам, создание местного семфонда, самообложение и сбор различных задолженностей…». Аналогичная ситуация имела место и во всех немецких районах вне зависимости от их регионального расположения.
|
|
| Немецкая крестьянка. 1927 г. РГАКФД |
Такая роль Советов, особенно местных, не способствовала укреплению их авторитета и влияния. Подтверждением тому служит низкий процент участия населения в советских выборах. Даже к концу 1920-х гг. в Немреспублике в выборах местных Советов принимало участие менее половины избирателей, имевших право голоса. С учётом лиц, лишённых права голосования, процент принимавших участие в выборах становился ещё ниже. Ситуация аналогичная, а порой ещё и хуже наблюдалась в немецких районах. Особенно слабо участвовали в выборах женщины.
Вместе с тем, к концу 1920-х гг. наметилась чёткая тенденция постепенного роста активности избирателей всех категорий. Это объясняется, с одной стороны, страхом за возможные последствия неявки на выборы, так как по мере завершения нэповского периода избирательные кампании принимали всё более антидемократический агрессивный характер. Так, например, на выборах 1927 г. в ряде мест компактного проживания немцев лиц, не желавших являться на избирательные участки для голосования, объявляли «вредными для соввласти элементами» и пытались «выселить на Соловки». С другой стороны, давал результат нараставший всё активнее идеологический прессинг на немецкое население. В этих условиях шло постепенное проникновение коммунистической идеологии в сознание народа, особенно молодёжи. Наиболее заметно этот процесс проходил в Республике немцев Поволжья.
Ещё одна тенденция, проявившаяся на выборах в местные Советы, - постепенный рост к концу 1920-х гг. числа лиц, лишённых избирательного права по политическим мотивам(«лишенцев»). Он стал прямым следствием начавшейся в немецких сёлах «чрезвычайщины». В АССР НП удельный вес лишенцев за 1926 – 1929 гг. вырос с 1,4 % до 7 %. В немецком районе на Алтае в 1928 г. число «лишенцев» составило 6 %. В других районах число лишенцев было близко к этим же показателям.
Практически в каждом из районов компактного проживания немцев, будь то в Поволжье или в Украине, в Сибири или в Закавказье, в других регионах, во время выборов имели место «действия активного антисоветского элемента». Они проявлялись в таких фактах как забаллатирование кандидатов-коммунистов и, наоборот, избрание в состав Советов «кулаков» и «подкулачников», в «антисоветской» предвыборной агитации, в избиении членов участковых избирательных комиссий и т. п. Каждый такой факт расценивался как грубая политическая ошибка соответствующей партийной организации. К «виновным» принимались строгие меры ответственности.
В целом деятельность Советов находилась под постоянным и неусыпным контролем партийных органов и не раз подвергалась обсуждению на партийных конференциях, заседаниях бюро соответствующих партийных организаций. При этом выявлялись многие серьёзные «недостатки». В частности, отмечалось, что некоторые сельские Советы по-прежнему являются своего рода «совещательными органами», отдавая свою власть сельским сходам (АССР немцев Поволжья, Украина, Крым, Кавказ, Сибирь и др.). Пассивность большого числа Советов проявлялась в редком проведении своих заседаний. Многим Советам в вину ставилось то, что они «оторваны от основной массы населения, слабо связаны с кооперацией и комитетами взаимопомощи и находятся в полном неведении об их работе, как и о работе просветительных и воспитательных организаций и учреждений». Советы на местах явно не чувствовали себя хозяевами положения на своей территории. Этому способствовал и ведомственный бюрократизм - негативные последствия независимого хозяйничанья в АССР немцев Поволжья, в немецких районах и сельсоветах представителей союзных, республиканских, краевых, окружных и других местных ведомств, инспекторы, уполномоченные, инструкторы которых «в своей деятельности с советами не связываются и добиваются полной автономии от советов для своих местных отделений и учреждений».
Однако в наибольшей степени Советы чувствовали свою полную зависимость от местных и вышестоящих партийных организаций и особенно их руководящих органов. Именно органы ВКП(б) на местах, исходя из своих партийных интересов, оценивали работу Советов, постоянно вмешивались в их деятельность, вплоть до снятия тех или иных советских руководителей. Наиболее типичными в то время были обвинения Советов в «бездеятельности», «противодействии» и «саботаже» партийным мероприятиям. За такие прегрешения многие руководители Советов снимались с занимаемых должностей и предавались суду. Так, например, в 1928 г. в Каменском кантоне АССР немцев Поволжья были сняты с должности 4 председателя сельсоветов, один из них был осуждён. Там же были преданы суду в полном составе два сельсовета. Аналогичные факты имели место в немецких сельсоветах Сибири, Крыма, некоторых других регионов.
В то же время, предусмотренное Конституцией право отзыва бездеятельных депутатов практически не осуществлялось. Это говорит о том, что снимали с должностей и предавали суду председателей и членов сельсоветов не за то, что они не выражали интересов своих избирателей, а за то, что не выполняли требования партийной номенклатуры.
Политическая монополия на власть принадлежала Коммунистической партии. Партийная организация АССР немцев Поволжья в 1920-е годы заметно упрочила своё положение, усилила контроль за всеми сферами жизни общества и своё влияние на все слои населения. Росла её численность. В то же время в немецких национальных районах и других местах компактного проживания немцев образование и развитие партийных организаций шло с большими трудностями.
В АССР НП за 1924 – 1928 гг. численность республиканской организации ВКП(б) выросла более чем в два раза – с 1151 члена и кандидата в члены партии до 2522. Однако рост этот был неравномерен. Если с 1 апреля 1924 г. по 1 декабря 1925 г. (за 20 месяцев) число коммунистов увеличилось на 900 человек, то в последующие 29 месяцев – всего на 471 человека. Относительно быстрый рост численности партийных рядов в 1924 – 1925 гг. объясняется проводившимися в то время массовыми кампаниями по приёму в партию, в частности, «ленинским набором». Многие из вступивших в партию видели в этом шаге основной способ подняться по социальной лестнице. Число немцев-коммунистов за 1824 – 1928 гг. выросло с 288 до 848 человек. Их представительство в республиканской партийной организации возросло с 25 % до 33 %.
В январе 1924 г. пленум обкома РКП(б) АССР НП отметил «политическое отставание» немецкого крестьянства по сравнению с русским, более слабое восприятие им «коммунистических идей». Пленум наметил конкретные меры по усилению «политической работы» среди немецких крестьян. И хотя к 1928 г. численность коммунистов-немцев удалось увеличить в 3 раза, однако их удельный вес в массе всего немецкого населения продолжал оставаться самым низким (2,2 на 1 тыс. немецкого населения) в сравнении с коммунистами-русскими (10 на 1 тыс.), украинцами (5,7 на 1 тыс.), представителями других народов, населявших Немреспублику (13,9 на 1 тыс.).
В немецких районах за пределами Поволжья долгое время серьёзной проблемой был сам факт создания и функционирования партийных организаций. Так, в Немецком районе на Алтае даже в 1928 г. районная парторганизация насчитывала всего 8 членов. Однако, в 1929 г. она выросла до 34 человек за счёт создания кандидатских групп из батраков. В основном коммунисты района не являлись местными жителями. Это были «назначенцы», присланные в район из других мест. Всего же по всей Западной Сибири в середине 1920-х гг. насчитывалось 214 немцев-коммунистов. Это - на 86,8 тыс. человек немецкого населения региона.
По всей Киргизии в 1927 г. насчитывалось всего 9 немцев - членов и кандидатов в члены партии.
По социальному составу партийная организация АССР НП в 1928 г. включала в себя рабочих – 50,1 %, крестьян - 25,5 %, служащих – 24,4 %. Быстро развивался бюрократический аппарат. В том же 1928 г. номенклатура обкома партии насчитывала 275 ответственных работников различного уровня, что составляло 16 % общего количества членов партии.
В 1920-е гг. в рядах республиканской партийной организации ВКП(б) по мере её увеличения и «опролетаривания» неуклонно шёл процесс снижения интеллектуального уровня коммунистов. 90,5 % всех членов партии были либо вообще неграмотны, либо имели «низшее» образование. Даже среди руководства АССР немцев Поволжья и её кантонов подавляющее большинство составляли малограмотные и малообразованные люди. Такими же были и руководители немецких районов. Именно эти люди, не обременённые даже элементарной культурой, мыслившие прямолинейно и схематично, фанатично убеждённые в своём «историческом предназначении» без каких-либо сомнений или угрызений совести вершили судьбы тысяч своих земляков.
Как и во всей Коммунистической партии, в организации ВКП(б) АССР немцев Поволжья в 1920-е гг. шла борьба с оппозицией, но масштабы её были не столь значительны, как в центре, а число оппозиционеров, в основном сторонников Л. Троцкого, – невелико. Они проявили себя, главным образом, в Покровске и Бальцере. Один из таких оппозиционеров – Г. Лейзер – не побоялся открыто выступить в ноябре 1927 г. на заседании партийного актива Покровска с резкой критикой И. Сталина и его политики, однако серьёзной поддержки не нашёл.
|
|
| Покровск. 1927. Празднование 10-летия Октябрьской революции. ГИАНП |
Борьба с оппозицией сопровождалась ужесточением партийной дисциплины и диктата руководящих органов в отношении низовых партийных организаций, рядовых коммунистов. Все ответственные работники обкома ВКП(б) АССР НП были закреплены за соответствующими кантонами и должны были осуществлять контроль за выполнением на местах «генеральной линии» партии в целом, а также конкретных хозяйственно-политических кампаний.
К концу 1920-х гг. в АССР НП и немецких районах все коммунисты были охвачены сетью школ и кружков партийного просвещения, в которых им преподносились основные догмы перекроенного на сталинский лад марксизма-ленинизма. В Покровске функционировала советско-партийная школа, готовившая кадры партийных и советских руководителей низового звена. В 1928 – 1929 учебном году в ней обучалось 180 человек. Партийные функционеры немецких районов готовились в советско-партийных школах соответствующих республик, краёв, областей, округов.
Партийные ячейки стали основным орудием партруководства АССР НП, кантонов и районов в деле выполнения различных хозяйственно-политических мероприятий. Кроме того, важной задачей их деятельности было проведение агитационно-пропагандистской работы в духе коммунистических идей, а также руководство деятельностью общественных организаций, являвшихся официальными институтами политической системы коммунистического режима.
Серьёзное место в работе партийных организаций отводилось руководству комсомолом. Так, в комсомольской организации АССР немцев Поволжья в апреле 1928 г. работало 176 членов и 257 кандидатов в члены ВКП(б). Комсомольская организация Немреспублики росла значительно более быстрыми темпами, чем партийная. Если в апреле 1924 г. насчитывалось 1882 члена и 324 кандидата в члены Коммунистического союза молодёжи, то к апрелю 1928 г. комсомольская организация АССР НП насчитывала уже 4303 комсомольца и 245 кандидатов в комсомольцы. Представительство немецкой молодёжти составляло примерно третью часть. Количество девушек за 4 года возросло с 23 % до 27,5 %., причём главным образом за счёт вступления в ряды ВЛКСМ девушек немецкой национальности. По удельному весу девушек в комсомоле коммунистическая молодёжная организация Немреспублики занимала одно из первых мест в СССР. Таким образом, парторганизация немецкой автономии на Волге довольно успешно решала задачу подготовки резерва для последующего пополнения своих рядов.
В других регионах страны численность немцев-комсомольцев в течение 1920-х гг. росла значительно медленней, а сам процесс создания и развития комсомольских организаций шёл сложней и противоречивей.
В Крыму в 1925 г. насчитывалось около 1,1 тыс. немцев-комсомольцев, что составляло 0,9 % численности крымской комсомольской организации.
В Украине в 1927 г. насчитывалось 1,8 тыс. немцев-комсомольцев, но спустя всего два года их численность выросла до 4, 9 тыс. человек. Комсомольские организации имелись во всех немецких районах, во многих немецких сельсоветах. Комсомольские работники-немцы имелись не только в национальных районах, но и в губернских (позднее - в окружных) комсомольских органах, а также в ЦК ЛКСМ Украины. Тем не менее, удельный вес комсомольцев-немцев в своей национальности был значительно ниже, чем у украинцев, русских, поляков, евреев, некоторых других народов Украины.
В Сибири в середине 1920-х гг. на 86,8 тыс. немецкого населения приходилось 215 комсомольцев, в том числе 26 девушек. В немецком районе на Алтае в 1929 г. насчитывалось 27 комсомольцев, а всего годом раньше их было только 3.
В Киргизии единственная немецкая комсомольская ячейка была создана в начале 1920-х гг. в Николайпольской волости, однако вскоре она распалась, так как не пользовалась популярностью у немецкой молодёжи.
Численность комсомольцев сильно зависела от конфессиональной принадлежности местного немецкого населения. Легче в комсомол вступали лютеране. Среди меннонитов же либо вообще не было членов ВЛКСМ, либо их были единицы. В постановлении секретариата ЦК ВКП(б) от 12 апреля 1929 г. «Об итогах хозяйственного и культурного строительства в немецких колониях» отмечалось «почти полное отсутствие роста комсомольских ячеек за счёт немецкого батрачества и бедноты».
В комсомольских организациях юноши и девушки проходили «школу» политического воспитания и «классовой ненависти», участвуя и оказывая помощь партийным ячейкам в проведении хозяйственно-политических мероприятий (хлебозаготовки, создание различных семенных фондов и т. п.), учась в школах и кружках политграмоты. Вместе с тем, многие комсомольские ячейки проводили культурно-просветительную работу, активно участвовали в борьбе за ликвидацию неграмотности, в благоустройстве населённых пунктов, занимались военно-патриотической работой. Например, комсомольцы-немцы Украины активно участвовали в сборе средств на самолёт „Der Sowjetdeutsche“ («Советский немец»). Такие мероприятия привлекали к ним молодёжь.
Определённое развитие в 1920-е годы в местах компактного проживания немцев получило пионерское движение. Лидерство в этом вопросе принадлежало Республике немцев Поволжья. Пионерская организация в АССР НП была создана в 1923 г., в 1928 г. в ней насчитывалось уже свыше 4 тыс. ребят. Кроме того, в том же году в Немреспублике имелось свыше 700 октябрят. Пионеры и октябрята объединялись в 128 отрядах. Постепенно пионерские отряды были созданы во всех немецких районах.
Таким образом, к концу 1920-х гг. в АССР немцев Поволжья, в немецких районах, как и во всём Советском Союзе сформировалась довольно стройная многозвенная система организационно-идеологического воздействия на население, начиная буквально со школьного возраста, которая в дальнейшем смогла на многие годы надёжно обеспечить существование коммунистического тоталитарного режима.
Под полным партийным руководством и контролем находились профессиональные союзы и так называемые «добровольные» общества: «Союз воинствующих безбожников» (чаще всего он фигурировал как «Безбожник»), Осоавиахим, Международная организация помощи борцам революции (МОПР), общество Красного Креста и Красного Полумесяца и др. Полное отсутствие самостоятельности привело к утере их специфики, самобытного характера, творчества и инициативы в работе.
В АССР немцев Поволжья к 1928 г. функционировало 17 отраслевых профсоюзов, общая численность которых составляла 30,9 тыс. человек. В профсоюзы было объединено практически всё взрослое самодеятельное население, работавшее в промышленности, строительстве, на транспорте, в связи, а также рабочие совхозов, советские и торговые служащие, учителя, врачи и др. Наиболее крупным из отраслевых профсоюзов был союз работников сельского и лесного хозяйства (5,8 тыс. чел.). Немногим меньше насчитывали в своих рядах союз текстильщиков (5,2 тыс.), советских и торговых служащих (4,6 тыс.), железнодорожников (3,4 тыс.), работников просвещения (2,9 тыс.). свыше половины всех руководящих должностей занимали члены партии. На 16-й республиканской конференции ВКП(б) с удовлетворением отмечалось, что деятельность профсоюзных организаций «соответствует партдирективам».
В отличие от АССР НП, в других районах компактного проживания немцев профсоюзы получили значительно меньшее развитие, число членов профсоюзов было невелико. Это объясняется как сельским укладом жизни подавляющего большинства немцев, так и мощным влиянием на население почти до конца 1920-х гг. национальных кооперативных организаций, особенно меннонитских. Тем не менее, к началу 1930-х гг. в немецких районах были созданы хоть и малочисленные, но послушные коммунистическому руководству профсоюзы.
Большинство «добровольных» обществ в 1920-е гг., хотя и имели свои ячейки в среде немецкого населения, однако работали вяло, формально, авторитетом не пользовались, особенно такие как «Безбожник», «МОПР». В то же время немецкую молодёжь привлекали военно-технические кружки Осоавиахима. Такие кружки, в частности, активно работали в столице АССР НП – Покровске, в Марксштадте, Бальцере, порой они успешно функционировали даже в административных центрах ряда кантонов и немецких районов.
Итак, анализ политической системы, сложившейся в АССР немцев Поволжья, в немецких национальных районах, показывает, что она, в целом, ничем не отличалась от политической системы всего советского общества, сформировавшейся в результате победы сталинского направления в ВКП(б). В то же время имелись отдельные нюансы, связанные со статусом АССР НП и национальных районов как национально-территориальных образований. Прежде всего, это уже рассмотренная нами политика «коренизации».
К концу 1920-х гг. по мере укрепления сталинской группировки в ВКП(б) в противовес нэпу на первый план всё настойчивее выдвигалась идея форсированной индустриализации и развития обширного социалистического сектора в сельском хозяйстве. Успешное проведение «социалистической реконструкции» народного хозяйства СССР связывалось с обязательной реформой административно-территориального деления советских республик. Оно проводилось с середины 1920-х гг.
|
|
| М.И.Калинин и В.А.Курц |
26 апреля 1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании Нижне-Волжского края. В его состав включались Астраханская, Саратовская, Сталинградская, часть Самарской губернии, Калмыцкая автономная область и АССР немцев Поволжья. Сами губернии упразднялись и на их территории создавались 9 округов. Немреспублика и Калмыцкая область оставались самостоятельными единицами. Высшее руководство АССР НП (Ф. Густи, В. Курц, И. Шваб и др.) поддерживало идею вхождения республики в Нижне-Волжский край, надеясь, что оно поможет быстрому усилению экономической мощи немецкой автономии, однако население, в том числе и многие партийно-советские функционеры встретили решение Политбюро с тревогой. Существовал широкий разброс мнений: от полной поддержки до почти полного несогласия с этим решением. Противники принятого решения не без оснований опасались, что вхождение в Нижне-Волжский край приведёт к частичной или даже полной потере республикой своей автономии.
Вот почему состоявшийся 5-8 мая 1928 г. пленум обкома ВКП(б) АССР НП принял решение, носившее во многом компромиссный характер. Согласившись с решением Политбюро ЦК ВКП(б), пленум отметил, что «задача усиления социалистического строительства требуют тесного сотрудничества Немреспублики с Нижним Поволжьем», однако при этом указал, что вхождение АССР НП в Нижне-Волжский край должно осуществиться по инициативе самой республики и за ней должно сохраниться право выхода из края. Помимо этого республика должна сохранять самостоятельный бюджет, ряд других преимуществ по сравнению с образуемыми в составе края округами.
Пытаясь отстоять указанные выше условия, руководители Немреспублики сумели 18 мая добиться приёма у Сталина, в ходе которого тот одобрил предложения республиканского руководства. Позицию руководителей АССР НП поддержали и присутствовавшие на встрече М. Калинин и А. Енукидзе. В соответствии с достигнутыми на встрече договорённостями 28 мая оргбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о вхождении АССР НП в Нижне-Волжский край на предложенных ею условиях. Для «оформления» вхождения Немреспублики в край был созван 5-й чрезвычайный съезд Советов АССР НП, который работал 18-19 июня 1928 г. Он единогласно проголосовал за вхождение республики немцев Поволжья в Нижне-Волжский край и принял по этому поводу специальное постановление.
Несмотря на это директивное единогласие, во многих населённых пунктах Республики немцев Поволжья имели место инциденты с «выражением несогласия» таким решением со стороны немецкого населения. Более того, спустя два месяца на 6-м чрезвычайном съезде Советов АССР НП, который избирал делегатов на 1-й краевой съезд Советов и членов краевого ЦИКа от Немреспублики, вспыхнула дискуссия о целесообразности вхождения республики в край. Правда, теперь речь шла больше о конкретных вопросах, связанных с переходом в подчинение края различных отраслей народного хозяйства Немреспублики.
Так, выступивший на съезде делегат от Марксштадта А. Рис рассказал, что себестоимость продукции марксштадтских заводов ниже, чем аналогичных заводов в Саратове, хотя условия производства и труда намного хуже. Поэтому он вполне обоснованно заключил, что если марксштадтские заводы будут включены в состав краевых трестов, то кроме вреда, это ничего не принесёт. Он призвал отнестись к вопросам краевого трестирования очень осторожно, то есть производить трестирование только там, где это выгодно. К сожалению, это здравое предложение, как и ряд других, остались неуслышанными, что в дальнейшем нанесло ощутимый вред народному хозяйству немецкой автономии.
На съезде стали известны и факты дальнейшего выступления немецкого населения против перехода Немреспублики в краевое подчинение. В частности, на сельских сходах в некоторых немецких сёлах выносились решения против вхождения в край. Однако, поскольку не за горами был 10-летний юбилей Немреспублики, её партийно-советское руководство предприняло все меры, в том числе и силовые для того, чтобы ликвидировать проявления такого «национализма». К концу года постепенно кампания протестов сошла на нет.
С вхождением в Нижне-Волжский край для Республики немцев Поволжья начался новый период существования, как оказалось впоследствии, далеко не самый лучший в её истории.
6.4. Проблемы духовной жизни немецкого населения СССР в 1920-е годы